.." (26г49). Создавая музыкальный образ Каролины, романтики не могли удержаться от восторженной экзальтации: музыкальное в Каролине бессмертно, космично. В этом смысле всех превзошел, пожалуй, ее второй супруг В. Ф. Шеллинг; в посвященном Каролине рождественском стихотворении (1799) он обращается за метафорой к почитаемому романтиками пифагорейскому учению о гармонии сфер: любовь Шеллинга к Каролине - песня, мелодия; когда-нибудь "темный шифр" его стихотворения откроет тайну этой мелодии потомкам. "С завистью смотрю я, как поздние поколения прислушиваются к мелодии, которая никогда не умолкнет, ибо эта песня вместе с вечными гармониями мироздания достигнет далекого будущего" (7,1, 661-662).
Если от возвышенного поэтического теоретизирования обратиться к уровню бытовой куртуазии, если проследить, в какой обстановке, при каких обстоятельствах возникали и легкомысленные флирты, и трагические страсти романтиков, то нетрудно обнаружить особую значимость музыкального инструмента как вещи, словно бы организующей вокруг себя особый поэтический исповедально-любовный локус, удобный для зарождения страсти, для первых интимных признаний. Любовные приключения романтиков часто разыгрываются за фортепиано, стеклянной гармоникой, арфой - иногда во время совместного музицироваиия или совместных уроков музыки. Бытовое музицирование как орудие любовной исповедальности, смело перешагивающей границы приличия, творящей новую этику раскрепощенного самовыражения, изображено в романе Жермены де Сталь "Дельфина" (1802). Вокруг фортепиано как бы образуется островок счастливой, ничем не затрудненной интимности - героиня посредством пения легко открывает возлюбленному свои сердечные тайны; но любопытно, что оба прекрасно осознают и рискованность своего
---------------------------
* Один из корреспондентов Рахили, близкий романтическому кругу (Александр фон Марвиц), в письме к ней свое затянувшееся молчание мотивирует тем, что чувствовал себя недостойным обменивать свое бедное слово на громовую музыку души" Рахили 130
