Кроме того, мы играем и много зарубежной музыки — латиноамериканской, испанской, которая прекрасно звучит на русских инструментах. А как звучит итальянская! Да любая народная музыка, даже японская, подходит нашему оркестру. И, конечно, с нами очень любят петь вокалисты, они исполняют песни, арии, романсы.
— Это оперные певцы?
— В основном. Сегодня это практически все солисты Мариинского театра, многие солисты Большого театра. А началась традиция с Шаляпина, который был другом Андреева.
— И все-таки вас зачастую относят к фольклорному ведомству?
— Да, случается и такое. Когда импресарио узнает, что у нас в оркестре балалайки, он говорит: «А-а, так вам в фольклорный отдел!» Но мы не вы-
ступаем в народных костюмах, не играем на свирелях и дудках. Мы работаем в области серьезной классической музыки, выступаем на лучших сценах, в филармонических залах. Фольклор является лишь одной из составляющих нашего репертуара. Сложность в том, что таких оркестров в мире практически нет, кроме нескольких российских. Поэтому нам непросто и с репертуаром, и с публикой, которая часто не знает, что ее ожидает на нашем концерте.
— Какая публика приходит вас слушать?
— Практически любую публику наш оркестр на гастролях приводит в восторг, они не знают, с чем нас сравнить, потому что это необычно, интересно. Но для менеджера, который нас приглашает на гастроли, это большая проблема: как он объяснит людям, что это за оркестр? Если приезжает Берлинская или Новосибирская филармония, все знают, что за оркестр приедет, какую музыку будет играть, Бородина, или Бетховена, или Листа. А что такое Андреевский оркестр, надо как-то объяснять. Значит, нужны дополнительные расходы на рекламу, и немалые…
— Гастролируете часто?
— Всегда с удовольствием, но меньше, чем хотелось бы. Это, конечно, тяжелый труд и ответственность колоссальная. Помню, наши первые
большие гастроли по Японии. 18 концертов, и каждый — как экзамен. К десятому чувствуешь, что нервы уже на пределе. С годами, разумеется, привыкли, поняли, как надо рассчитывать силы. Гастроли — это всегда масса впечатлений, новые люди, города, встречи. Однажды ездили в Африку, и там я пытался найти народную музыку, чтобы сыграть ее нашим оркестром. Но так и не нашел.
— Только какие-нибудь там-тамы?
— Да, у них в основном ударные. Ритмы — очень интересные. А музыки как таковой, к которой мы привыкли, в которой есть мелодия, гармония, практически нет. На Кубе же, напротив, присутствует сплав и африканских ритмов, и поразительных мелодий, и гармоний. В Японии меня заинтересовал народный инструмент кото. Звучание его несколько сродни нашим гуслям, а на пальцы надевают специальные коготки, чтобы щипать ими струны.
— Вы так рассказываете, что хочется тут же начать учиться. Хотя, подозреваю, что это не так легко, как кажется?
— Нет легких инструментов, как нет хороших или плохих. У кого к чему душа лежит! Вот многие думают, что легко играть на гитаре, так здорово — трень да брень. А взял в руки инструмент и понял, что все не так просто.
