). Словом, я чувствовал, что колоссальный успех вчерашнего концерта сделал нас «хозяевами положения». Спартанские правила сцены были сразу нарушены. Мне было предложено пользоваться ключом от двери на сцене, ведущей в зрительный зал. Небывалое отступление от правил, напечатанных на плакатах, развешанных на всех уборных.
Выход в этот вечер сопровождался громкими аплодисментами, к которым, как мне говорил г-н режиссер, Coliseums совершенно не привык, и вообще, как он выразился, англичане не любят забегать вперед - они любят платить «по заслугам». Давно касса Coliseum не видала аншлага о том, что все билеты проданы.
Успех Андреева рос с каждым концертом. Публика, привыкшая посещать Coliseum, должна была уступить место богатому классу, который с быстротою неуловимой разбирал билеты по записям, и на долю прежних посетителей (рабочего класса и служащих) ничего не оставалось, кроме верхов. В зрительном зале стали преобладать фраки, смокинги и декольте дам. Наряд полиции распоряжался у подъезда порядком между бесчисленными автомобилями и кэбами, запружавшими улицу. Наша балалайка дала Лондону тон.
Прошла неделя.
В субботу меня попросили в контору за получением недельного гонорара. В Англии все расчеты производятся по субботам (как со служащими, так и с домовладельцами), и кассир, заявил, что служит уже четвертый год в Coliseums и никогда он с таким удовольствием не выплачивал артистам деньги, с каким он платил за неслыханное наслаждение, испытанное им в течение недели от русской музыки. Звонок главного директора прервал наш разговор. Директор спрашивал, застанет ли он меня в конторе, ему необходимо со мною говорить. Вскоре он явился, сияющий радостью.
- Я пользуюсь своим правом по контракту,- начал он,- и продолжаю ваш ангажемент еще на четыре недели, но вы сделали бы мне большое удовольствие, если бы согласились остаться свыше этих вторых четырех недель - еще на четыре.
Я выразил на это согласие г-на Андреева и тут же подписал желаемый контракт, т.е. с этого дня нам оставалось пробыть в Лондоне одиннадцать недель
