..). Да, сам Пиндар встал из могилы, чтобы внаш железный дикий век утешить и смягчить нас" (21, 80).
** Н. Я. Берковский пишет о Беттине: "Она внесла в романтическое общество веселость, затем дух импровизаций, каких угодно: разговорных, философских, а еще лучше в точном их смысле - певческих, музыкальных".
39
Казалось бы, связать любовно-женственное с музыкальным было сложнее, когда дело касалось представительниц романтического круга, не обладавших заметными музыкальними талантами - например, самой знаменитой из подруг романтиков, Каролины (жены А.В.Шлегеля, а впоследствии - В.Ф.Шеллинга). Но здесь на помощь романтикам приходила способность обнаруживать музыкальность и там, где ни малейшего намека на реальную музыку не было. К созданию музыкального образа Каролины романтики шли и напрямик, попросту домысливая "до музыки" звучание ее голоса (Ф.Шлегель, слушая, как Каролина читает Гете, признает, что "ее мелодичный голос для его слуха - музыка"; 7, 1, IX), и окольным путем, выискивая в стиле общения Каролины, в некоторых чертах ее духовного склада аналогии музыкального. Беседа с женщиной вообще рассматривалась романтиками как некий заменитель музыки, о чем свидетельствует, например, дневниковая запись Жубера: "Утонченная беседа с мужчиной - унисон, с женщиной - гармония, концерт... Первая доставляет нам удовлетворение, вторая - очаровывает" (18, 1, 234)*. Присущие Каролине гибкость и быстрота восприятия, способность стремительно реагировать на невысказанное в речи, следовать за движением ее подтекста вполне соответствовали романтическому представлению о музыке как свободной, неконтролируемой изменчивости, отображающей все извивы "душевного потока". Конечно, беседа с Калолиной - настоящая музыка. "Она вопринимала каждый намек и отвечала также на вопросы, которые не были заданы, - пишет о Каролине Ф.Шлегель в "Люцинде", - перед ней было невозможно произносить монологи: они сами собой превращались в беседу, и при возрастающем интересе на ее тонком лице играла всегда новая музыка одухотворенных взглядов
